Каннибализм во время Голодомора в Украине приобрело угрожающие масштабы.
Такого массового людоедства не знала ни одна страна, ни один народ за всю историю существования человеческой цивилизации. Судите сами: в Украине десятки тысяч населенных пунктов, и в каждом из них были каннибалы, в каждом зафиксированы десятки фактов людоедства.
"То, что собак и котов выели - это мелочь. То, что дохлятину из скотомогильника, чтобы власти не видели, таскали, - тоже ничто. Среди зимы начали мертвецов отрывать и есть, а тогда и за живых взялись. Чегринец, тот украл в Сахнихи парня, зарезал да и съел. Красивый такой мальчонка был, Панасиком звали, только ручонки мать у зарезавшего отняла, под порогом лежали..."
(Михаил Николаевич Котенок, село Дзюбовка)
"В 1932 году вместе с женой и сыном Захарием выработали в колхозе 400 трудодней, у меня не было ни одного прогула, за что я осенью получил около 5-ти килограммов проса и 4 кг муки, что хватило для моей семьи на 4-5 дней, и на зиму я остался без всяких средств к существованию. Старшие сыновья уехали из дому, я продолжал работать в колхозе, за это получал 1 раз в день вареную пищу - борщ из капусты и буряка без хлеба.
4.04 я убил младшую дочь Христю, которая была настолько истощена, что не могла уже встать... - тело, одни кости я порубил и сварил, и за два дня съел. Давал я мясо есть и старшей дочери Насте, а 6.04 в 5 часов утра я убил и Настю. Думал, этим поддержу свои силы, а Настя все равно-то от истощения умерла бы через день-два...
Как первую, так и вторую, я убил спящих, снимал их с кровати, ложил на земляной пол и топором одним ударом отрубал голову... Головы и кости порубал на кусочки и закопал".
В селе стали пропадать дети, пошли слухи, что кто-то их заманивает и убивает. Мама нам строго-настрого наказала ни к кому не заходить. Как-то моя старшая сестричка Миля (Мелания) со своей подружкой шли мимо хаты женщины, зазывавшей: "Идите ко мне, я вас супчиком покормлю!" Сестра побоялась, а ее подружка не вытерпела - зашла в хату... Мама этой девочки поздно вечером пришла к нам. "Миля, - плачет, - где моя дочка? Вы же вместе были!" Женщина, возле чьей хаты проходили девочки, оказалась людоедкой. В доме нашли разрезанное на части тельце Милиной подружки и суп из него. Хозяйка призналась, что убивала и своих детей, ела их мясо...
Можно только представить, до какой степени физических и душевных страданий должен был дойти измученный голодом человек, чтобы решиться на такое ужасное злодеяние!
Это становится понятным, когда знакомишься с выводом медиков, в частности психиатров, изучавших голодающих: "В таком состоянии люди избегают лишних движений. Этому способствуют сильная физическая слабость - даже на поиски пищи они встают с трудом. Милостыни не просят, так как считают это напрасным делом. К тому же, не имея привычки, они не в состоянии подняться до необходимой инициативы. Большую часть времени проводят лежа. Как исключение, наблюдаются медленные внезапные импульсы.
Сон в этом периоде очень хороший... У многих голодающих появляются галлюцинации, главным образом зрительные, значительно реже - слуховые, иногда кинетические. Постепенно увеличивается затемнение сознания, и люди переходят в терминальную стадию голода. Последняя продолжается от нескольких часов до нескольких дней. Самый долгий срок этого состояния - двенадцать суток. Оно всегда заканчивается смертью".
Самое же трагичное то, что длительный голод поражает механизмы душевной жизни, которые вырабатывают волевые действия. Психические расстройства голодающих, почти незаметные неспециалистам, могли бы оставаться в сфере интересов психиатров, если бы не давали ключа к пониманию тех разрушительных действий против гражданской и общественной жизни, которыми так богаты голодовки. Уход из семьи и бродяжничество, подбрасывание детей, самоубийства и бесконечное количество преступлений, совершаемых в период голода, указывает на тот разлад, который привнесла в жизнь народа психика голодающих.
Поскольку продукты все были отобраны, оставалось есть продовольствие, которое традиционно входили в пищевые запреты. Массовые свидетельства говорят о том, что из диких и домашних животных и птиц, ели котов, собак, голубей, воробьев, ворон, мышей, дохлых животных, которые околевали в колхозе, ежей. Кто жил недалеко от речки Южный Буг, вылавливали черепах, рыбу. Рыбу в водоемах ловили тайно, ели сразу сырую, так как иначе могли отобрать. Ежей пекли живьем в печах, чтобы избавиться игл. Как свидетельствует жительница села Раздольное Носовского района Черниговской области: "Испекли ежиху в печи, а у нее шестеро ежат внутри, и некуда деваться, поели и их..." Из растительной пищи употребляли кору, листву и цвет липы. Из цвета липы даже пекли коржики. Гнилой картофель, что собирали весной в поле, лебеду, рогозу, крапиву, жмых, полову, которую запаривали, перетирали, корень пырея, ботву свекольную, цвет белой акации, желуди, брагу, жом. Свидетельствует жительница из Кировоградщины: "Дети ходили в жомовую яму и выскребали сухой жом, а дома перемешивали его с отрубями или запаренной половой и пекли "моторженики" (такие коржики). Жительница с. Ерки Катеринопольського района Черкасской области Нина Сльозка 1923 г. н. рассказывает: "Мать пошла за продовольствиями и исчезла где-то. Мы жили втроем, я и два маленьких брата. Ели желуди, сорняк... пухли очень, из ног текла какая-то вонючая жидкость".
Но власти боролись не с причиной голода, а с его последствиями. К обезвреживанию людоедов пришлось привлекать не только работников ГПУ, а и врачей, сельских активистов, созданную по селам широкую сеть осведомителей.
Существование негласного указа ГПУ "медицинским работникам умерщвлять каннибалов" подтверждают многочисленные опубликованные свидетельства очевидцев. Медицинские работники ходили по селам и давали людоедам отравленные "приманки" - кусок мяса или хлеба... Факты смерти людоедов соответствующим образом документировались.
Сам факт существования каннибалов в СССР бесил Компартию больше, чем появление голодомора. Людоедов старательно выискивали по селам и зачастую уничтожали на месте. Запуганные и обессиленные крестьяне сами бывало показывали друг на друга, не имея на то достаточных доказательств. Каннибалов или обвиненных в каннибализме не судили и никуда не вывозили, а выводили за село и там кончали. В первую очередь это касалось мужчин - их не жалели ни при каких условиях.
С людоедками-женщинами, по крайней мере с некоторой их частью, поступили несколько иначе. Поскольку рожать детей кому-то все же надо было, людоедок партийцы решили... "перевоспитать" после того, как сами же вынудили есть своих детей. Как это происходило? Было собрано несколько этапов женщин, которых по 70-100 человек отправили из Украины по разным лагерям СССР. Один из таких этапов попал на Соловки, и о нем сохранились более или менее подробные сведения.
Партия почти из ста украинок, обвиненных в каннибализме и осужденных за это на 10 лет заключения, прибыла в Соловецкий лагерь в 1934 году. Сажать такую толпу людоедок вместе с остальными заключенными руководство лагеря побоялось, а посему отправило их на одну из дальних зон - на остров Муксолма. Здесь их разместили в отдельном здании -добротном каменном корпусе, где раньше жили монахи.
Все людоедки болели и жестоко страдали, не говоря о тяжелых психических расстройствах. Почти у всех были асциты - водянка живота - последствия цирроза печени и мочеиспускательной системы. Они подолгу лежали, и их часто рвало. Надзора за этими несчастными женщинами не существовало практически никакого. На острове был лишь фельдшер да одна-две медсестры из заключенных, попавшие туда в наказание. О лекарствах говорить также не приходилось.
Буйные людоедки, в основном из числа потерявших рассудок уже при переезде в лагерь (иначе они были бы уничтожены еще в Украине), содержались в специальном лазарете для психически больных.
Об одной из таких пациенток несколько десятилетий спустя вспоминал заключенный, работавший санитаром: "Утром, во время смены дежурств, на меня обрушилось новое испытание. Начался приступ у людоедки Харитины. Еще молодая сильная женщина начала вопить, биться в двери. Лемпинен (врач) пошел ее усмирять и вернулся с окровавленным лицом. Харитина вопила на весь лазарет. Леонид Тимофеевич приказал завхозу образовать отряд для ее подавления. И вот Лемпинен, завхоз, дворник, дежурный лекпом и я с веревками и матрацами ворвались к ней в камеру, где она, совершенно голая, кинулась на Лемпинена, но он, как щитом, прикрылся матрацем, и все навалились на нее, стали привязывать к койке, прибитой к полу и стене.
Сила Харитины была необыкновенной, нас пятерых она отшвыривала, сбрасывая с себя, кого-то покусала. Наконец ее привязали. У всех дрожали руки, а Харитина хрипло выла, на губах ее кипела пена. Ей сделали внутримышечное вливание наркотика, и она стала засыпать... Пришел Дудкевич и сказал, что это только начало, потому что дни менструаций у нее сопровождаются приступами бешенства. С меня было довольно".
Судьба этих несчастных, помилованных ОГПУ в 1933 году, оказалась незавидной. Большая их часть, судя по всему, умерла от тяжелых болезней в первые же годы заключения. Остальные, по мнению знатоков истории Соловецкого лагеря, просто рассосались в общей среде заключенных женщин, где не смели заикаться о своем прошлом: их бы просто убили сокамерницы. Но не исключено, что они были уничтожены каким-либо иным способом."
Комментариев нет:
Отправить комментарий